LiveJournal

Горшунова Татьяна Анатольевна

Photo

Родилась 6 сентября 1954г. в Казани.
1970 – 1974 г. – Казанское художественное училище.
1977 – 1983 г. – Институт живописи, скульптуры и архитектуры им. И. Е. Репина (С. Петербург).
Член Союза художников с 1989 г.
Живет и работает в Ульяновске с 1983 года.
Участница областных, региональных, Республиканских, международных выставок.

Татьяна Горшунова принадлежит к поколению художников начала 1980 годов: самостоятельному в поисках и утверждении своего мировосприятия, индивидуальной художественной выразительности. Она, как и ее сверстники, выбрала путь осознания себя в мире, свободном от штампов и доктрин. Позже в ее творчестве нашли отражение такие понятия как толерантность и диалог, имеющие в искусстве давние традиции. В живописных и графических работах Татьяны диалог многослоен и естественен, он проявляется во множестве вариантов одного мотива, в использовании различных техник. Так, один сюжет может повторяться в живописи камерного свойства, в многофигурной композиции в качестве цитаты, наконец, в графическом варианте. В формировании и развитии ее творчества все большее значение придается тематическим контрастам и импровизации, полемике рационального и интуитивного, часто игрового начала.

Еще один аспект, характеризующий творчество художников этого времени — основательное изучение традиций древнерусского искусства, западноевропейского и русского примитива, классического авангарда. Татьяна Горшунова использует их в решении сугубо современных, но все чаще мифологизированных мотивов. В контексте развития её творчества находят отражение театральность и карнавальные знаки, стилизация, усиливается значение метафоры. Интуиция и способность к созерцательности, решительность в освоении новых приемов живописи, сильное эмоциональное начало, чувство высокого стиля создают, пожалуй, главную интригу творчества Художника.

В работах, созданных в конце 1980 — начале 1990 годов, предстает мир громогласный и яркий, почти всегда праздничный. К этому периоду относятся картины «Рынок в Горячем Ключе», «Садовка», «Из жизни нового города». Реальное событие, попав на холст, превращается в сказочно-фантастическое, часто ироничное, реже фарсовое действие. Это придает многофигурным композициям характер, по духу близкий лубку: и ряд мизансцен, и надписи, входящие в структуру картины, и сам холст, словно специально только что найденный на старом чердаке для этой создаваемой иллюзии. В те годы Татьяна Горшунова стремилась к живописному рассказу.

В последующих работах буквально прорывается взрывоподобная живописная энергия. По образованию театральный художник, Татьяна строит свой театр, заключая его в двухмерное пространство холста. Это мир особый, имеющий свои границы, законы — мир живописного театра. Постоянно меняются декорации, персонажи, хрупкие и уязвимые. Ее театр приобретает все более ассоциативную форму. Но чем условнее пространство и обитатели театра живописи, тем больше он приближается к миру реальных страстей. Коломбина, Пьеро, Арлекин не в состоянии смыть грим, снять маску и костюм, они вросли в роль как в жизнь. И в этом парадокс и загадка художника. Тонкая зыбкая стихия творчества в сериях, посвященных актерам, музыкантам, циркачам, дает стойкое ощущение превосходства духовного. Кажется, именно в этот период творчества Татьяна познала и осознала музыку цвета, то ярко — бравурного, то изысканно — утонченного, то пронзительно — трагического.

Ироничный взгляд выступает в камерных по настроению работах, романтическая ирония присутствует в коллажах, посвященных прекрасным дамам и кошкам. За их внешностью скрыты не сразу поддающиеся расшифровке переживания. У художника никогда не бывает женщин-кошек. Для нее женщины и кошки — это два полюса, мирно сосуществующих в той свободе, которая ими же и определяется. Кошки, в отличие от нас, всегда свободны и не зависят от обстоятельств. В большой серии, посвященной кошкам, автор подчеркивает признаки свободолюбия, провоцируя своих героев разнообразными ситуациями, поворотами сюжетных линий. Женщины часто скованы рамками холста, интерьера, кресла, окна, костюма, призванными скрыть стремление к свободному полету. Декоративные элементы в тех же костюмах персонажей стесняют движение, потому жесты, едва заметные повороты головы, торса так выразительны. Здесь все большую роль играет семантическая нагрузка цвета.

После периода громких, карнавального свойства картин пришло время камерных композиций с героями, чаще героиней, которая не позирует, а находится в состоянии единения с Миром, для нее ясным и спокойным. Одни из первых композиций: «Муза», «Скрипач», «Музыкант», «У окна». Внутренняя жизнь персонажей — это главное. Художник передает ее лаконичными, точными деталями или одним жестом, поворотом. Внешне ничего не совершающие персонажи находятся в процессе, который высоким слогом можно было бы назвать поиском гармонии в себе самом, чтобы отдать найденное внешнему миру, где музыка скрипача и порыв ветра — единство стихий творчества и природы. Через повторяющиеся сюжеты художник оттачивает оттенки, убирает лишнее, суетное. Костюмы и головные уборы, песочные часы, фрукты, дверные ключи даются как воспоминание о чем-то несостоявшемся в этом мире, а может как провокация воспоминания давно ушедшего. Переменчивость и двоякость мира присутствуют в натюрмортах с чайниками. В роли натюрмортного Пьеро выступает дверной ключ, брошенный в пространство с геометрическими фигурами и тенями. Ключ очевиден, реален.

Живописные натюрморты в отличие от графических отмечены подчеркнутой лаконичностью, немногословностью, они сознательно условны. Эту условность, построенную на тонких градациях разбеленных цветов, словно съедаемых пространством, подчеркивает одна почти иллюзорно прописанная деталь или предмет. Каждый предмет символичен настолько, насколько позволяет ему быть таковым художник. Автор создает зыбкий мир теней, призраков предметов, воспоминаний, ассоциаций с миром человеческих страстей. Это не память о реальном мире, а создание новой реальности со своими законами, желаниями, мечтами.

Графические натюрморты насыщены, напротив, множеством предметов — но они пытаются быть деликатными по отношению друг к другу и не создавать хаос. В рисунках и акварелях упрощенная или, напротив, витиеватая линия, сходу вводится в пространство интерьера, пейзажа. Смена настроения — в движении этих линий — от порой размягчено-мечтательных до заостренно-жестких. Тонкая нюансировка сближенных тонов может быть сознательно нарушена раздражающим контрастным локальным пятном, вносящим драматические или, напротив, жизнерадостно — энергичные ноты.

Особое значение в её творчестве приобретает тема полета. В частности, ей посвящена серия с птицами: на окне, в клетке, а чаще около открытой клетки, в руках человека. Прерванный по воле случая или судьбы полет. Только исходящая от картин теплота и доверительность может представить пернатых в роли судей: «Кто ты, человек, которого не боятся птицы?» Пролетают над тесным скоплением городских кварталов ангелы с закрытыми и открытыми глазами, с игрушками-вертушками. А готовность к полету музыкантов, циркачей и актеров —  их внутреннее «я», открываемое с каждым новым холстом. Ощущение легкости и свободы пронизывает все последние картины.

Возможности интерпретации, так хорошо освоенные искусством ХХ века, у Татьяны Горшуновой многократно увеличены. Особенно отчетливо это проявляется в циклах картин, написанных в последние годы. Я бы назвала это высокой концентрацией ассоциативных элементов, каждый из которых воспринимается и как самостоятельный, единичный символ и как универсум. На первый план выходит присущее искусству одиночество, но это одиночество высокого порядка. Художник, остающийся свободным в выборе своего «я», неизменно ищет гармонию в реальной жизни и остроту в мире безгрешных и бесконфликтных художественных иллюзий. Сегодняшний день для Татьяны равен вневременному ощущению пространства культуры, на которые накладываются близкие и дальние традиции.

Она ищет лаконичный образ, впоследствии подвергающийся изменению в нюансах. Она — мастер нюансов, способных изменить настроение, состояние героя. Постоянными остаются лирическая составляющая образа и путь в постижении новых жизненных и художественных впечатлений.

Созданные за 25 лет работы обретают еще одно важное свойство помимо собственного художественного значения — они готовят и открывают новый период творчества. А творчество художника будет востребовано всеми, кому близок мир русской культуры с ее высокой духовностью, поисками гармонии и идеала.

Елена Сергеева, искусствовед, заведующая Музеем
Современного изобразительного искусства им. А. А. Пластова.